Действительный опыт межэтнического и межкультурного взаимодействия в современном мире далек от толерантного. На практике мы являемся свидетелями отсутствия взаимопонимания различных этногрупп в рамках единого социума, принятия и уважения ценностей иной этнокультуры. Изначально присущие этническим образованиям культурное, психологическое разнообразие в процессе межэтнического общения и контактирования предопределяют проблематичность такого рода связей [1].
В современной науке актуализировано изучение конкретных факторов влияющих на отношение к личным межнациональным контактам в различных сферах межэтнического общения и этноконтактирования. В частности возникает необходимость выявления роли контактов на межэтнические установки, а если влияют то каким образом. Не менее значимой является изучение взаимосвязанности установок на различные сферы контактов между собой или их относительной независимости.


При исследовании межэтнических контактов необходимо различать этническую среду (возможность вступления в межнациональные контакты) и этническое поведение (сфера общения, в которой личность сталкивается с представителями иной этнической принадлежности и этнокультурой). От частоты и желания поддерживать межэтническое общение и этноконтакты в значительной степени зависит уровень высокой или низкой толерантности в обществе, ибо «в многоголосье национальных чувств со всей остротой и наглядностью обнажилась вся та сложная механика межэтнических отношений, которая доселе была скрыта под хрестоматийным глянцем догм о якобы беспроблемной интеграции в единую наднациональную общность. Демократизация общества, политизация социальных требований, гласность, раскрепощение человеческого духа, закономерно вызвали к жизни субъективность, пристрастность, а, следовательно, и предубежденность, столь характерные в целом для межгрупповых отношений в периоды социальных изменений» [2].
В основном, предубеждения в зависимости от уровня негативного аффективного заряда и типа этноконтактной ситуации, соответствуют таким формам поведения как избегание общения или уклонение от межэтнических контактов в определенных сферах жизнедеятельности. Основой предрассудка становится чрезмерное восхваление достижений и качеств своей нации в сочетании с высокомерным отношением и неприязнью к другим народам. Концентрированный негативный эмоциональный заряд делает предрассудок реальной движущей силой в ситуациях межэтнического общения: «предрассудок включает 2 обязательных компонента – отношение (установку) симпатии или антипатии, причем не просто как «конкретное отношение к конкретной группе, а как выражение всего способа мышления о мире, в котором человек живет»» [3].
Процесс этнической идентичности представляется необходимым рассмотреть через призму межнациональных взаимоотношений, изучения предпочтительности или избегания межнационального общения и контактирования. Тип этнической идентичности (пассивный или деструктивный) оказывает огромное влияние на характер межкультурного взаимодействия. При этом необходимо подчеркнуть, что от степени выраженности различных уровней этнической идентичности, по типу «нормы», гипоидентичности или гиперидентичности напрямую зависит характер этноконтактирования, частность этноконтактов, следовательно, формирование толерантностных/интолерантных установок в позициях контактирующих групп, предпочтение стратегии межэтнического взаимодействия и поведения.
Причины возможной трансформации этнической идентичности предполагает изучение ее состояния и факторов деформации. В моноэтнической среде, как правило, этническая идентичность характеризуется как «нормальная», в то время как в полиэтнической среде подвержена всякого рода модификациям, которые большей частью формируются в этноконтактных зонах. По мнению Г.У. Солдатовой, «этноконтактная ситуация объединяет по меньшей мере две групповые позиции, каждая из которых имеет собственную социокультурную базу и свой исторический опыт. В то же время каждая групповая позиция кристаллизуется и развивается не сама по себе, а в контексте межгрупповых отношений, то есть при обязательном наличии других сторон. Поэтому, с одной стороны, в едином фокусе преломляются совокупности переменных различного уровня и качества. С другой стороны, процессы понимания, познания и взаимодействия в этноконтактной ситуации имеют характер даже не диалога, а полилога и этнически специфическую интенциональную природу: они направлены на представителей других этнических групп» [4].
Этносы, находящиеся в многонациональной среде добровольно или принудительно вынуждены вступать в межэтнические контакты, которые, по мнению ряда зарубежных исследователей, напрямую зависят от состояния межэтнических отношений. Например, М. Аргайл, А. Фернэм и Дж. Грэм придерживаются позиции, что одним из значимых элементов этноконтактной ситуации являются цели и интересы, мотивы и потребности, статус и роли, когнитивные концепты, а также правила, нормы и стратегии поведения ее участников, представляющих различные этнические группы. Выявление возможных противоречий между данными компонентами демонстрирует степень межэтнической напряженности.
Проблематика межэтнической напряженности, причины ее усиления рассматриваются в русле так называемых «контактных гипотез». Г. Олпорт основополагающим в снижении этноцентризма считает 1) равный статус контактирующих групп, 2) поощрение и поддержка властью межэтнических контактов, 3) кооперативное взаимодействие, предполагающее наличие общей цели. Данная концепция была дополнена Е. Амиром, который считал, что осуществление межэтнического контакта на базе знакомства и психологической близости, а не как случайность позволит уменьшить межнациональную напряженность. С. Кук существенно дополнил данное положение, отметив, что соблюдение всех вышеназванных условий, благоприятное изменение установок возможно «на основе контакта с такой личностью из другой этнической группы, образ которой расходится с ее типичным представителем» [5].
Одновременно с этим отмечается, что не всегда межэтнические контакты могут привести к ослаблению межэтнической напряженности, соответственно, и улучшению межнациональных отношений. Возможны различные ситуации, когда необходимо избегать межэтнической коммуникации, поэтому категорию «межэтнической напряженности» представляется необходимым рассматривать как существенный фактор в процессе взаимодействия народов, этнических групп и т. д.
Существенную роль в этноконтактных зонах имеет, введенная в научный оборот Ф. Бартом понятие «этническая граница». По его мнению, основой выделения этнической группы является не столько культурное содержание, сколько границы, которые группа сама себе очерчивает. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что этническая граница рассматривается как социально-психологическое явление, соответственно, культурные характеристики этнических групп не представляются значимыми при ее исследовании, потому что подвержены постоянным изменениям. По мнению Г.У. Солдатовой, «этническая граница – это психологический результат универсальной для всего живого на земле тенденции разделять мир на «чужих» и «своих» на основе этнической принадлежности. Это оппозиционная тенденция, а значит ее доминирование поляризует любую ситуацию, в том числе и этноконтактную. Для этнической группы это, по меньшей мере, означает массовое осознание этнического членства и более или менее внятно выраженную национальной элитой коллективную волю выделиться, обозначить и защитить свою культурную отличительность. Для членов группы становятся актуальными категориями общее название и разделяемая культура, вера в общее происхождение, ассоциирование себя с определенной территорией, общая историческая память и внутригрупповая солидарность» [6].
Контрарность «мы – они» лежит в основе формирования межэтнических отношений. Развитие в последующем позитивного или негативного климата межнационального общения зависит от характера взаимоотношений, например, отличия в суждениях, ценностях, способах поведения и чем ярче и осознаннее эти различия, то тем сильнее выражено нежелание поддерживать отношения. Более того, этническая граница может превратиться в отчетливую демаркационную линию, если ее психологическое содержание дополняется территориальными, конфессиональными или лингвистическими эквивалентами. Этническая граница формирует феноменологическое поле межэтнической напряженности, организуя когнитивно-эмоциональные образования в глобальные системы понятий и в отечественной науке такой глобальной системой понятий является этническое самосознание, в западной – широко исследуемая «этническая идентичность» или «этничность» [7].
Характер отношений между представителями разной этнической принадлежности в социологии выявляется путем изучения межэтнических установок, определения готовности/неготовности к поддержанию отношений с людьми иной национальной принадлежности в различных сферах: деловой, соседской, дружеской, семейной. В межэтнических установках так же, как и в других, выделяют когнитивный, эмоциональный и регулятивный компоненты.
Исследователи отмечают важность автостереотипов и причины формирования негативных гетеростереотипов в процессе межэтнического взаимодействия. Как правило, в ситуации нестабильных межэтнических отношений доля отрицательных оценок, подчеркивание негативных коммуникативных и бытовых характеристик доминирует.
В данной статье рассматриваются установки дагестанских народов на межнациональное общение, сферы этноконтактирования, частотность этноконтактов и их отражение на этнической идентичности. В исследовании важным является изучение особенностей межэтнического общения в этноконтактных зонах республики. В ходе социологического опроса сознательно не затрагивался процесс стереотипизации, потому что респонденты очень «чувствительны» при оценке качеств, или другими словами характеристик, как своего, так и рядом проживающих народов. В основном внимание было акцентировано на процессе этноконтактирования, его характеристике и частности этноконтактов.
Характеристика выборки социологического исследования. Социологическое исследование по изучению этнической идентичности дагестанских народов проведено в 2013 г. в Бабаюртовском (с. Бабаюрт), Дербентском (сс. Белиджи, Геджух, Мамедкала), Казбековском (с. Ленинаул), Кайтагском (с. Маджалис), Карабудахкентском (с. Карабудахкент), Кизилюртовском (с. Султанянгиюрт), Кизлярском (с. Аверьяновка), Кумторкалинском (п. Тюбе), Хасавюртовском (сс. Муцалаул, Эндирей) районах, гг. Махачкала, Кизляр, Кизилюрт, Дербент. N – 1143.
Для выявления социально-культурной дистанции применяют шкалу Богардуса, с помощью которой фиксируется готовность принять людей другой национальности как граждан государства, делового партнера, соседа, друзей, жену или супруга, сына, дочери, сестры, брата. Если человек готов к семейному, дружескому общению, то тем более он расположен к другим видам социальных контактов. В ходе многолетних исследований отечественными и зарубежными исследователями было установлено, что избегающие контакта с представителями какой-то одной национальности, как правило, предубеждены и против других.
Готовность к межэтническому общению в различных сферах жизнедеятельности человека (деловой, неформальной, в том числе семейной) находится под влиянием множества факторов. Например, в производственной сфере отношение к межэтническим контактам может формироваться как соперничество за рабочие места, особенно престижные, в том числе во властных структурах, обеспечивающих доступ к собственности. В то время как в семейно-брачной сфере установки на межэтническое общение находятся под сильным влиянием национальных традиций, часто тесно связанных с религиозными предписаниями:

«у народов мусульманской культуры при добром расположении к общению с русскими, а в советские времена даже престижности та¬кого общения, тем не менее, нормой были эндогамные браки» [8]. Таким образом, межэтнические установки и поведение формируются в течение длительного исторического периода и зависят от социально-экономической, политической ситуации, уровня социально-экономического развития, наличия или отсутствия неравного статуса народов, а также психологических факторов (доверие, взаимное уважение и т. д.).
Социальная дистанцированность в многонациональном сообществе зависит от предпочтительности или избегания этноконтактирования и зрелость этнической идентичности характеризуется частотностью межнациональных контактов. С другой стороны, высокая/низкая степень частотности этноконтактов свидетельствует о стабильности или нестабильности межнациональной ситуации в полиэтнических территориях республики. На следующей таблице приведены результаты социологического опроса, показывающие отношение респондентов к процессу этноконтактирования (см. таб. № 1).
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос «Бывают ли у вас этноконтакты с представителями других народов и как часто они случаются?» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных).
Полученные результаты констатируют, что дагестанские народы находятся в постоянном взаимодействии и преобладает суждение «контактирую постоянно», причем практически не избегают межнационального общения большая часть опрошенных аварцев, азербайджанцев, армян, даргинцев, евреев, русских, лакцев, лезгин и чеченцев. Выделяются, проживающие в полинациональном населенном пункте (с. Бабаюрт) ногайцы, которые отметили вариант ответа «совсем не контактирую». Далее «редко» вступают в межнациональное общение каждый третий опрошенный среди кумыков и аварцев, каждый четвертый среди ногайцев. Здесь необходимо уточнить, что в выборку включены, проживающие в Бабаюртовском районе кумыки и ногайцы и полученные результаты заставляют задуматься о состоянии межнациональной ситуации в данном районе, хотя в средствах массовой информации больше внимания обращают на взаимоотношения переселенцев-аварцев с местным населением. По совокупности результатов двух вариантов ответа «совсем не контактирую» и «контактирую редко» получается, что каждый третий опрошенный не вступает в межнациональное общение.
С целью глубокого анализа частности этноконтактов представляется необходимым показать этническое поведение носителей разного типа этнической идентичности (нормальная, этноцентризм, этнодоминирование, этнофаворитизм, этноиндифферентность, этнонигилизм, амбивалентность), поэтому в исследовании был использован тест Куна, Макпарленда «Я такой человек, который...».
«Этноиндифференты» с представителями других народов «контактируют постоянно» (62,7%), ибо считают, что «в повседневном общении национальность не имеет значения» и 62,3 % опрошенных «готовы иметь дело с представителями любого народа, несмотря на национальные различия».
«Этноцентристы» придерживаются мнения – «взаимодействие с людьми других национальностей часто бывает источником неприятностей» (15,8 %), при этом каждый седьмой опрошенный «раздражается при близком общении с людьми других национальностей» (13,5 %), поэтому избегает этноконтактирование, впрочем, как 12,4 % опрошенных «испытывают напряжение, когда вокруг себя слышат чужую речь». По образовательному признаку, каждый седьмой опрошенный со средним и со средним специальным образованием «совсем не контактирует»
– 13,7 % и 14,4 %, соответственно, в то время как среди респондентов с высшим образованием таковых статистически незначимая часть – 8,8 %.
По возрастному критерию в этноконтактирование реже вступают респонденты в возрастной категории «до 20 лет», которые «совсем не контактируют» и «контактируют редко» – 12,5 % и 23,8 %, соответственно. Выделяется старшее поколение в возрасте «от 60 лет и старше», несущественная часть которых «совсем не контактирует» (6,8 %).
Далее в уточняющем вопросе респондентов попросили охарактеризовать процесс этноконтактирования (см. таб. № 2).

Таблица 2
Распределение ответов на вопрос «Как бы вы описали характер этноконтактов?» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных). Наше исследование показывает позитивную оценку межнационального общения и разница между суждениями «контактирую с удовольствием» и «стараюсь избегать этноконтактов» существенная. При этом среди опрошенных выделяются азербайджанцы, армяне, евреи, лакцы, лезгины и чеченцы. Противоречивое этническое поведениедемонстрируют ногайцы, большая часть которых в первом вопросе подчеркнула позицию «совсем не контактирую», однако, во втором вопросе характеризуют процесс межнационального общения положительно – «контактирую с удовольствием». Таким же непоследовательным можно назвать и поведение респондентов-азербайджанцев и респондентов-чеченцев, которые одновременно характеризуют этноконтактирование позитивно и при этом «стараются избегать» межнациональной коммуникации. По всему массиву опрошенных статистически незначимая доля в процессе межэтнического общения «испытывает напряжение и дискомфорт» и наибольшая доля таковых среди аварцев, азербайджанцев и лезгин.

«Этноцентристы» «контактируют в случае необходимости», ибо «испытывают напряжение, когда вокруг себя слышат чужую речь» (38,4 %) и «раздражаются при близком общении с людьми других национальностей» (55,4 %).
Респонденты независимо от образовательного уровня описали этноконтактирование как «контактирую в случае необходимости» – 22,0 % со средним,
29,2 % со средним специальным и 29,3 % с высшим образованием. Среди избегающих межэтнического общения выделяются респонденты со средним образованием (12,9 %), хотя опрошенные со средним (57,3 %) и с высшим образованием (60,2 %) «контактируют с удовольствием».
По возрастному признаку «контактируют с удовольствием» респонденты «от 20 до 40 лет» и «от 60 лет и выше» и среди них меньше всего выбравших суждение «стараюсь избегать» межнационального общения – 7,5 % и 6,8 %, соответственно. Результаты опроса констатируют, что для многонациональных районов республики характерна ориентация на поддержание межнационального контактирования, при этом вступающие в межэтническое общение положительно оценивают сам процесс и, доля, испытывающих в процессе этноконтактов отрицательные чувства, несущественна.
В процессе этноконтактирования немаловажное значение имеет культурная схожесть, иными словами предпочтение отдается тем народам, которые обладают схожей системой материальной и духовной культуры (см. таб. № 3).

Таблица 3
Распределение ответов на вопрос «Какие народы вам близки по обычаям, традициям и поведению?» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных) По всему массиву, опрошенные дагестанские народы близкими для себя по обычаям, традициям и поведению считают аварцев, на второй позиции располагаются кумыки, на третьей – даргинцы, на четвертой – русские. Респонденты-аварцы по этнокультуре близкими для себя считают даргинцев, кумыков и лакцев; даргинцы указывают на аварцев и кумыков; лезгины на аварцев, лакцев и русских; кумыки предпочтение отдают аварцам и даргинцам; лакцы выделяют аварцев, даргинцев, кумыков, лезгин и русских; небольшая доля русских близкими для себя считают аварцев, кумыков и лезгин; азербайджанцы – даргинцев и русских; чеченцы – аварцев и кумыков. Исследование показывает, что статистически небольшая часть опрошенных аварцев обозначают свою родственность по элементам духовной культуры с чеченцами, в то время как каждый второй опрошенный чеченец считает аварцев близкими для себя по традициям, обычаям и поведению. Основной массив опрошенных чеченцев совместно проживает с аварцами в с. Ленинаул Казбековского района, и здесь межнациональная обстановка характеризуется как сложная, что обусловливает на психологическом уровне невосприятие чеченцами представителей аварского народа, которых они обвиняют в «присвоении» их земель, домов и т. д. во время принудительного переселения в 1944 г. аварцев на территорию чеченцев-аккинцев.

Однако, относительно большая доля опрошенных лезгин, кумыков, азербайджанцев, евреев и чеченцев придерживается суждения, что им ни один из народов не близок по традициям, обычаям и этническому поведению. Далее относительная большая часть опрошенных азербайджанцев и евреев считают, что им «все народы» близки по духовной культуре. По возрастному критерию, респонденты «до 20 лет» обозначают культурное сходство с аварцами (45,0 %), кумыками (31,3 %) и даргинцами (16,7 %); «от 20 до 40 лет» указывают на аварцев (30,1 %), даргинцев (27,1 %), кумыков 23,1 %), русских (14,7 %), лезгин (11,8 %); «от 40 до 60 лет» выделяют даргинцев и кумыков (по 29,6 %), аварцев (24,3 %), русских (23,4 %), лакцев (13,0 %), лезгин (10,9 %); «от 60 лет и выше» ближе кумыки (37,0 %), русские (31,5 %), аварцы (34,2 %), даргинцы (31,5 %), лакцы (16,4 %) и лезгины (15,1 %). Заметно выше доля отметивших, что по этнокультуре им не близок «никакой народ» среди респондентов в возрастной градации «от 20 до 40 лет» (10,5 %) и «от 40 до 60 лет» (7,1 %), впрочем, как и выделяются респонденты со средним специальным (9,1 %) и с высшим образованием (8,0 %).
В следующем вопросе прослеживается последовательность позиций опрошенных, и они отметили народы, с которыми им комфортно поддерживать этноконтактирование (см. таб. № 4).
Таблица 4
Распределение ответов на вопрос «С какими из народов вам приятно общаться, дружить, поддерживать добрососедские отношения?» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных) Результаты опроса демонстрируют, что проживающие в полиэтнической среде народы предпочтение в процессе межэтнического общения отдают 4 народам – аварцам, даргинцам, кумыкам и русским. С заметным разрывом располагаются лакцы и лезгины, при этом респонденты также предпочитают поддерживать добрососедские отношения «со всеми народами» и небольшая часть опрошенных избегает этноконтактирование.
Респонденты независимо от образовательного статуса межэтническое контактирование предпочитают с тремя дагестанскими народами, в частности, со средним образованием – с аварцами (52,0%), кумыками (41,4 %) и даргинцами (30,8 %), со средним специальным – с аварцами (39,7 %), кумыками (37,8 %), даргинцам (37,8 %), с высшим – с аварцами (44,1 %), кумыками (41,7 %) и даргинцами (39,2 %). Далее выделяются несхожие по этнокультуре и исповеданию русские, с которыми комфортно общаться, дружить, поддерживать добрососедские отношения и их отметили 24,7 % со средним, 35,9 % со средним специальным и 41,7
% с высшим образованием. По возрастному признаку предпочтение в процессе межнационального общения русским отдают респонденты «от 60 лет и выше» (50,7 %), «от 40 до 60 лет» (47,0 %),
«от 20 до 40 лет» (34,8 %) и заметно ниже доля таковых среди опрошенных «до 20 лет» (22,1 %).
Далее респонденты указали на народы с кем они предпочитают не вступать в межнациональный диалог и избегают любой вид общения (см. таб. № 5).

Таблица 5
Распределение ответов на вопрос «С какими из народов вам неприятно общаться, дружить, поддерживать добрососедские отношения?» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных) В массовом сознании дагестанских народов доминирует суждение – «нет таких народов», с которым опрошенным было бы дискомфортно поддерживать межнациональное общение, хотя небольшая часть указала на аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев, лезгин и ногайцев. Необходимо уточнить, что указывающие на ногайцев кумыки проживают на одной с ними территории, в то время как ногайцы практически на кумыков не указывают, а выделяют аварцев и лезгин. Респонденты «до 20 лет» не желают поддерживать межэтнические контакты с несколькими народами, среди них аварцы (10,8 %), лакцы (11,7 %), кумыки (11,3 %), ногайцы (14,6 %) и лезгины (16,7 %), в то время как «от 20 до 40 лет» отметили три народа – лакцев (11,8 %), кумыков (11,3 %) и лезгин (12,6 %); «от 40 до 60 лет» и «от 60 лет и выше» только лезгин – 12,4 % и 11,0 %, соответственно.
Респонденты со средним образованием демонстрируют низкую степень толерантности и выделяют несколько народов, с которыми им неприятно общаться, дружить и поддерживать добрососедские отношения. Среди них лакцы и кумыки (по 10,1 %), ногайцы (11,0 %), лезгины (16,3 %), хотя опрошенные с более высоким образовательным статусом – со средним специальным образованием придерживаются аналогичной позиции, отметив лакцев (10,5 %), кумыков (11,0
%) и лезгин (14,4 %), в то время как с высшим образованием указали только на 2 народа – лезгин (12,1 %) и кумыков (10,6 %). Таким образом, предположение, что степень толерантных установок зависит от образовательного уровня и возраста респондента, не совсем соответствует действительности – интолерантность демонстрируют опрошенные обладающие как низким, так и высоким образовательным статусом, однако ярко выраженные толерантные установки по отношению к представителям иных этнических образований характерны представителям старшего поколения.
Также необходимо отметить, что респонденты, особенно старшего поколения, выражали свое недовольство сформулированными в анкете вопросами «С какими из народов вам приятно/ неприятно общаться, дружить, поддерживать добрососедские отношения?» и посчитали их некорректными, поэтому большая доля опрошенных не обозначила своего мнения по этим вопросам. Причина, надо полагать, кроется в сохранившихся в сознании старшего поколения принципах интернационального воспитания, которые в постсоветской России оказались невостребованными и, предпринимаемые в последние годы органами государственной власти меры для преодоления существующих в данной области проблем во многом носят декларативный и половинчатый характер, поэтому не достигают желаемого результата.
В межэтническом поведении проявляется стремление опрошенных обозначить свое отношение к совместному проживанию. Если по всему массиву опрошенных в общественном сознании доминирует негативное отношение к переселению в свой населенный пункт представителей других народов, то при определенных условиях респонденты отмечают народы, с которыми они предпочли бы проживать на одной территории (см. таб. № 6).

Таблица 6
Распределение ответов на вопрос «Если бы вам было суждено жить вдали от своего народа, то с каким народом предпочли бы жить?» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных) По всей выборке дагестанские народы подчеркивают, что для них «никакого значения не имеет с кем проживать», в то же время предпочтение отдают русскому народу, хотя они как причину миграции русских из республики отмечали «у нас разные обычаи, культура, а потому совместно жить дагестанцам с русскими и русским с дагестанцами трудно» (21,0 %). Доля выбирающих совместное проживание с русскими относительно больше среди аварцев, азербайджанцев, даргинцев, кумыков, ногайцев и наименьшая среди лакцев. Из народов, которые имеют с ними культурное сходство опрошенные выделяют аварцев, даргинцев и кумыков.
Методической основой измерения межнациональных установок явилась шкала социальной дистанции Богардуса, позволяющая выявить психологическую готовность и ориентированность дагестанских народов к сближению или к отторжению представителей инонациональной общности независимо от их личностных характеристик. Суждение опрошенного на вопрос о том, в качестве кого он принимает представителя другой этнической группы, позволяет определить социальную дистанцию, определяемую респондентом между собой и другими этническими образованиями.

В нашем исследовании модифицированная шкала Богардуса включает 7 позиций, каждая из которых характеризует готовность принять представителя другой национальной принадлежности в различных сферах этноконтактирования (см. таб. № 7).
Таблица 7
Распределение ответов на вопрос «Готовы ли вы принять человека другой национальности в качестве...» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных) Приведенные в таблице № 7 результаты демонстрируют отсутствие у опрошенных дагестанских народов явных этнических барьеров. Наиболее толерантно респонденты ориентированы на принятие представителя иной этнической принадлежности в качестве «гражданина республики», «коллеги по работе», «соседа по дому, квартире», «партнера в совместном деле», и уже несколько снижается их позиция в отношении принятия «непосредственным начальником», «своего (-ей) супруга (-и)» и «супруга (-и) своих детей», т. е. социальная дистанция увеличивается на уровне семейно-брачных отношений. Однако нужно учитывать, что декларируемое этническое поведение несколько отличается от реальной. При ориентации на межэтнические контакты во многих сферах межличностного общения (друзья, соседи, партнеры в совместном деле и т. д.) в практической жизни народам свойственно неприятие межнациональных браков, более того и их избегание. Наше исследование демонстрирует, что социальная дистанция, по сравнению с другими опрошенными, заметно выражена в позициях опрошенных аварцев, азербайджанцев, даргинцев, евреев, кумыков, лакцев, лезгин и чеченцев, которые дистанцируются от других народов. Причем негативное отношение к представителю иной этнической принадлежности проявляется в неприятии в качестве «непосредственного начальника» и здесь выделяются аварцы, азербайджанцы и евреи, впрочем, как и в семейно-брачной сфере. Опрошенные отрицательно относятся к смешанным бракам и невоспринимают как собственное, так и решение своих детей к заключению межнационального брака.

По сравнению с другими возрастными категориями, относительную толерантность к межэтническому браку как собственному, так и своих детей демонстрируют молодые люди в возрасте «до 20 лет» – 50,0 % и 54,2 %, соответственно, в то время как по 37,4 % опрошенных в возрастной категории «от 20 до 40 лет» отрицательно относятся к межэтническому браку своих детей и не принимают человека иной этнической принадлежности в качестве своего (-ей) супруга (-и). Обе позиции разделяют опрошенные в возрасте «от 60 лет и выше» – 35,6 % и 32,9 %, соответственно. Далее, по сравнению с респондентами, имеющими низкий образовательный уровень, опрошенные с высшим образованием не воспринимают представителя иной этнической общности в качестве брачного партнера, как своих детей, так и своего (-ей) супруга (-и) – 37,0 % и 38,1 %, соответственно.
Далее в социологическом опросе выявлялась важность/неважность этнической принадлежности человека в разных сферах этноконтактирования (см. таб. № 8).
Таблица 8 Распределение ответов на вопрос «В какой степени для вас важна национальная принадлежность...» (варианты ответов даны по группам национальностей в % от общего количества опрошенных) Приведенные в таблице № 8 данные свидетельствуют о том, что фактор этнической принадлежности при выборе друзей, партнеров по трудовой деятельности в наибольшей степени важен азербайджанцам и ногайцам, и несущественен для остальных опрошенных. По сравнению с другими респондентами, сильно отличается позиция чеченцев, которые вообще не указали на значимость этнической принадлежности будущего друга.
По возрастному признаку на важность этнической принадлежности будущего брачного партнера обращают внимание каждый второй респондент в возрастной категории «от 60 лет и выше» (47,9 %) и «от 40 лет до 60 лет» (45,3 %), в то время как «до 20 лет» и «от 20 до 40 лет» подчеркивают незначимость национальной принадлежности партнера в смешанном браке – 42,9 % и 45,5 %, соответственно. Причем, доля указывающих на важность национальной принадлежности будущего брачного партнера, выше среди респондентов с высшим и со средним образованием – 41,1 % и 39,7 %, соответственно, и ниже среди имеющих среднее образование (32,2 %).
Отмеченное в массовом сознании относительное нежелание поддерживать межэтнические контакты свидетельствует о некоторой психологи ческой изолированности опрашиваемых, диктуемых, видимо, желанием сохранить свой этнический облик, страхом подавления своей национальной культуры иными этнокультурами. Более того, можно сделать вывод о существовании в латентной форме интолерантных установок в их общественном сознании, демонстрируемое ими через избегание как межэтнического общения, так и нежеланием иметь представителя иной национальной принадлежности в качестве соседа, друга, начальника, брачного партнера и т. д. Вместе с тем в позициях респондентов проявляется тенденция снижения, характерной для недавнего прошлого, напряженности в межнациональных отношениях и для опрошенных актуализируется формирование культуры межнационального общения в полиэтнической среде. Наличие, хотя и относительно в слабой форме, интолерантности в процессах межнационального контактирования можно объяснить издержками воспитания, трансформациями российского общества, потерей многих ценностных установок социалистического периода.

Выводы:
1. Историческое и современное этническое развитие республики способствовало формированию стабильности во взаимодействии дагестанских народов. При этом доминирование республиканской (общедагестанской) идентичности над другими типами социальной идентичности является одним из факторов сохранения межнационального согласия в Дагестане. Однако трансформация российского общества оказала негативное влияние на состояние межнациональных отношений в республике, что обусловливает наличие в латентной форме межнациональной напряженности в полиэтнических районах республики. При этом особое внимание следует обратить на этническое самочувствие дагестанских русских.
2. Опрошенные дагестанские народы демонстрируют высокий уровень межэтнической коммуникации и стремление поддерживать этноконтакты. При этом процесс этноконтактирования характеризуется позитивно, более того, в этническом поведении респондентов не проявляется ярко выраженной тенденции к невосприятию иноэтнических групп и самоизоляции. Однако существуют заметные отличия в проявлении толерантных установок в социально-демографических группах. Высокий уровень толерантности демонстрируют респонденты старшего поколения в отличие от других возрастных групп. По образовательному статусу не наблюдаются ярко выраженных отличий в суждениях опрошенных с низким и высоким образовательным статусом: носителями интолерантного сознания и поведения являются респонденты имеющие как высокий, так и низкий образовательный уровень.
3. В позициях опрошенных дагестанских народов проявляется невосприятие инонационального окружения. Несмотря на свое нахождение в полиэтнической среде, респонденты негативно относятся к возможности переселения в их населенный пункт представителей как своего народа, так и других этнических групп, поэтому опрошенные отмечают нежелание принимать на своей территории представителей иной национальной общности и отрицательно оценивают возможности полиэтничности своего населенного пункта. Вместе с тем опрошенным дагестанским народам характерно этническое противоречивое поведение, с одной стороны, так называемые этнические дагестанские народы отмечают этнокультурное отличие от русского народа, как представителей другой религиозной конфессии, с другой, в случае проживания с инонациональной общностью предпочтение отдают именно русскоязычному населению.
4. В полиэтнических районах республики высокая частность межэтнической коммуникации и опрошенные характеризуют этноконтактирование положительно – «контактирую с удовольствием». Доля избегающих межнациональное общение среди опрошенных небольшая, что свидетельствует о позитивном восприятии инонационального окружения. По всему массиву опрошенных характерно подчеркивание этнической принадлежности в разных ситуациях социального контактирования. Так опрошенные дагестанские народы демонстрируют противоречивое этническое поведение, с одной стороны, ориентированность на поддержание межэтнического контактирования практически во всех сферах взаимодействия (деловой, дружеской, семейно-брачной и т.д.), с другой, при одновременно позитивной оценке смешанных браков подчеркивается важность учета этнической принадлежности брачного партнера.

Литература:

[1]. См.: Шахбанова М.М. Этническая идентичность и стратегии межэтнического поведения малочисленных народов Республики Дагестан. Махачкала, 2013. С. 251.
[2]. Шихирев П.Н. Межнациональные отношения: социально-психологический подход // Национальные процессы в СССР. М., 1991. С. 105.
[3]. Цит. по: Шихирев П.Н. Исследование стереотипа в американской социальной науке // Вопросы философии. 1971. № 5. С. 173.
[4]. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998. С. 19.
[5]. Солдатова Г.У., Указ. работа. С. 16 – 25. [6]. Солдатова Г.У., Указ. работа. С. 23.
[7]. Солдатова Г.У., Указ. работа. С. 25.
[8]. Социология межэтнической толерантности / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М., 2003. С. 45.

Мадина Шахбанова
Доктор социологических наук, старший научный сотрудник Отдела социологии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН (Российская Федерация)

Прочитано :